Ленская трагедия 1912 года

4 апреля (17 по новому стилю) в 70 км от Бодайбо на Надеждинском прииске (ныне пос. Апрельск) произошла страшная трагедия, унесшая несколько сотен жизней. Лучше всего ее можно почувствовать, прочитав письма вдов погибших рабочих /1/.

А-ва Е., замужем 7 лет, один ребенок пяти лет. Два года как приехали. Мужу было 29 лет, работал горняком на Александровском прииске, зарабатывал 45–60 руб. Умер он5 апреля на рассвете. Ходил он просить насчет провизии, так как семейным давали одну порцию. Мы сами мужьям говорили, что нельзя же голодом сидеть. 4 апреля он ушел со всеми, и ничего я не думала. Когда услышали мы в казармах, что случилось, все заревели на стану от старого до малого. Побежала я по дороге навстречу, кто-то мне говорит из встречных из нашей казармы: «Твой муж ранен». Побежала я на Надеждинский, под­бегаю к месту, а ротмистр мне машет шашкой, кричит: «Не ходи — застрелю!» Вижу — солдаты поднимают ране­ных и убитых, а нам нельзя подойти; побежала я от­туда на Липаевскую больницу — нет его, тогда на Феодосиевскую — насилу пропустили. Муж уже был в очень плохом состоянии, очень мучился... Я сама его обмыла у ледника. Было у него 8 ран, одна пробила пиджак слева под грудью (пробила в кармане курительную бу­магу), другая с правого бока вышла в спину, третья ударила в холку и прошла в пах, потом еще в руке, повыше кисти, насквозь. Когда я была на месте битвы, по дороге валялись калоши, шапки, но никаких кольев и палок я не видела. При мне стражники и солдаты засыпали кровь углем и опилками. Потом ротмистр сам приезжал к леднику и объявил: на похороны по 5 руб. Просили карточки снять для детей — запретили.

Б-на Н., 25 лет, четверо детей, последний родился 17 июня. Муж служил три года, а я приехала год назад с родины, куда он нам выслал за два года рублей 300. Сбережений в кассе нет. Зарабатывал он горняком 45–50 руб. Всю забастовку нам не хватало пайка, он и пошел, как все. Народ весь был очень спокоен, и я ни­сколько не боялась, что он пошел. Все мужики у нас пошли, а мы остались ждать. Вдруг бегут оттуда, и узнали мы, что случилось. Вышла я и стала ждать — не дожда­лась, пошла навстречу. Вижу — мужичок по дороге из знакомых; спрашиваю: жив, что ли? «Нет, гово­рит, только успели проститься». Потом его мимо про­везли на ледник. Утром пошла туда — убитые уже были разложены, я нашла мужа... Я сама его обмывала, было у него маленькое отверстие сзади под правой лопаткой, а большое слева над ключицей.

Зарплата рабочего в Лензото составляла 40–50 руб. в месяц, при прожиточном минимуме на приисках 30 руб. на человека

В российской столице о трагедии узнали на следующий день. Петербургская газета «Вечернее время» 5 апреля поместила краткое сообщение о событиях на реке Лене. Информацию представила администрация Лензото. Ее руководитель барон Гораций Гинцбург проинформировал редакцию газеты, что 5 апреля утром обнаружил полученную поздно ночью телеграмму из местечка Бодайбо, в которой среди прочего сообщалось, что 4 апреля около 6 часов вечера «рабочие стали вести себя вызывающе по отношению к гражданским властям... На пути в Феодосийск их встретили войска. Предложение остановиться и разойтись было оставлено без внимания. Войска были вынуждены стрелять».

В других сообщениях от Лензото говорится: «Толпа, вооруженная кольями, кирпичами и камнями..., стала угрожающе надвигаться на воинскую часть, которая вынуждена была дать несколько залпов». Рабочие у нас отличались большой выдержкой, прекрасно исполняли свое дело, и никаких недоразумений в течение многих лет не было. Все это разразилось внезапно и... приняло такие грозные размеры только потому, что рабочих подстрекали вожаки, которые, видимо, решили использовать это движение для каких-то своих агитаторских целей».

Были и другие варианты интерпретации событий. В статье под заголовком «В царстве Гинцбургов» делается акцент на экономической и политической подоплеке событий: «Кто виноват в этой почти искусственно вызванной катастрофе?..». В нормальных условиях кипучая борьба между трудом и капиталом повсюду протекает в мирных формах. «Кровавые эксцессы... возникают лишь тогда, когда в дело вмешиваются темные силы, позволяющие себе спекулировать на человеческой крови — в интересах необузданного экономического хищничества или в интересах политической агитации».

Газета «Новое время» сфокусировала свой обличительный пафос на другой версии: «Еврейские заправилы Ленского товарищества, жадные до русского золота, не особенно ценят русскую кровь...» И действительно, в состав правления Лензото входили несколько персон с еврейскими фамилиями, и не было ни одного директора с собственно русским именем, что лило воду на мельницу антисемитских настроений.

Одна из наиболее распространенных социал-демократических газет — легальная «Звезда» — опубликовала на первой странице заключенный в траурную рамку поименный список убитых (170 человек) и раненых (196 человек) демонстрантов и сопроводила стихами:

«О, братья! Проклят, проклят будет,

Кто этот страшный день забудет,

Кто эту кровь врагу простит...»

Для расследования Ленской трагедии была создана правительственная комиссия под руководством бывшего министра юстиции сенатора С.С.Манухина. Ему предоставлялись чрезвычайные полномочия: он имел право требовать «показания от всех ведомств и служащих, полиции, охранных отделов, ...от кредитных учреждений, как и торговых и промышленных предприятий». Перед Манухиным ставилась задача преследовать «незаконные действия», а также «собственным полномочием без соприкосновений с начальством временно устранять и вовсе удалять от должностей, а равным образом предавать суду лиц гражданского ведомства, состоящих как в гражданских, так и военных чинах». Сенатору также предоставлялось право давать поручения гражданским и военным прокурорам при расследовании должностных преступлений гражданских и военных чинов и служащих Лензото.

19 мая 1912 г. Комиссия из 9 человек во главе с Манухиным прибыла в Иркутск, где в ее состав вошли местные чиновники и специалисты. Общие результаты служебного расследования, которые надлежало представить императору, должны были сохраняться в тайне: но отдельные сведения о проведенных мероприятиях просачивались в публику. Например, получило огласку распоряжение сенатора, отданное прокурору Иркутского окружного суда 18 июля 1912 г., о возбуждении дела против главного виновника происшедшей бойни, ротмистра Трещенкова, отдавшего приказ открыть стрельбу.

27 ноября 1912 г сенатор Манухин отослал доклад Николаю II. Ход событий 4 апреля сенаторская комиссия представила следующим образом. Несколько тысяч приисковых рабочих выступили без оружия, чтобы потребовать от находившегося в Бодайбо прокурора освобождения арестованных накануне руководителей стачки. Двигавшаяся в 3–4 ряда по узким и заснеженным улицам толпа была еще на значительном отдалении от здания правления компании, когда ее остановил для переговоров спешивший навстречу инженер. В этот момент сотня жандармов, находившаяся на противоположной стороне моста, с расстояния 150–200 м произвела первый прицельный залп. Когда после неоднократно повторенного приказа офицеров солдаты открыли стрельбу по лежавшим и спасавшимся бегством, — инцидент окончательно принял характер побоища. Оправдать его, отмечалось в докладе, ни в коем случае не могли соображения самообороны, отпора нападавшим.

Доклад Манухина рассматривался в различных инстанциях, и только 7 июня 1913 г. было опубликовано «Правительственное сообщение по делу о забастовке весной 1912 г. на приисках Ленского золотопромышленного товарищества». В сообщении открыто излагалась история процветания Лензото, которому удалось «сосредоточить в своих руках почти всю золотопромышленность Приленского края», говорилось о щедрой помощи, оказанной компании Государственным банком, о чрезвычайно резком расширении масштабов предприятия и громадных прибылях, полученных компанией с 1909 г.

Товарищество исключительно из соображений увеличения прибыли прибегало ко всем допустимым, а часто и незаконным средствам, сокращая в то же время ассигнования на улучшение положения рабочих. «Самою темною стороною дела на Ленских промыслах был господствовавший на них дух притеснения и холодного безразличия», говорилось, что жилища рабочих «не удовлетворяли самым снисходительным санитарным требованиям», а компания пренебрегала внедрением технических средств для облегчения тяжелых работ.

За 1911 год капитал Лензото вырос с 6 до 11 млн руб. Чистая прибыль составила 5,66 млн руб. Количество несчастных случаев на предприятиях Лензолото достигало ежегодно 250 на 1000 работающих

Манухин раскрыл множество нарушений закона и злоупотреблений, ставших возможными из-за слабого служебного контроля, что, в свою очередь, объяснялось материальной зависимостью немалого числа представителей государственной власти от золотопромышленной фирмы. По убеждению сенатора, последняя стачка, как и все предыдущие, носила чисто экономический характер. Рабочие требовали исключительно улучшения своего материального положения и не преследовали никаких политических целей.

Чем все-таки завершились Ленская трагедия и разбирательство?

1. Совет министров в августе 1913 г. опубликовал сообщение о том, «что дела о стачечном комитете на ленских золотых промыслах и о скопищах рабочих, учинивших 4 апреля 1912 г. нападение на войско, были направлены прокурорским надзором иркутской судебной палаты в иркутский окружной суд на прекращение и определением названого окружного суда от 11 марта текущего года дальнейшем производством прекращены» /5/. Тем самым правительство явно стало на сторону своего жандармского ведомства, переложив вину на рабочих, несмотря на результаты расследования.

2. Лензото уволило руководителя работ в Бодайбо и часть служащих, которых больше всего обвиняли в злоупотреблениях.

3. Дело ротмистра Трещенкова до суда не дошло из-за начала Первой мировой войны.

4. Солдаты, которые стреляли в безоружных людей и добивали раненых, ни к какой ответственности вообще не привлекались.

Безнаказанность массового убийства рабочих на Ленских приисках в некоторой мере объясняет будущие жестокости, революции и гражданской войны. Ненаказанное зло быстро растет.

Литература

1. Ленские события. Государственное издательство политической литературы, стр.61–62, 1938, 120 с.

2. Мунгалов Н.Н. Ленские золотые прииски (1846–1920): исторический очерк. Кн.1. Иркутск: ООО «Репроцентр А1», 2006, 160 с.

3. Манфред Хаген. Ленский расстрел 1912 года и российская общественность. Журнал «Отечественная история», № 2, 2002.

4. Хроленок С.Ф. Золотопромышленность Сибири 1832–1917 гг. Иркутск, 1991, 307 с.

5. Горные и золотопромышленные известия, № 15, 1913.

-0+0

• Содержание сайта
• Комментарии
• Главная страница